«У тебя живы детки, Елена». Пост боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) о том, как не надо объяснять чужую жизнь

Лида Баринова, дизайнер одежки, несколько годов назад растеряла дочь при катастрофических обстоятельствах. Девченка свалилась с публичного балкона. По пути из школы, поддавшись на уговоры подруги, собралась сделать селфи на высоте. 

Мы пишем эти подробности для того, чтоб вы соображали контекст размещенного ею поста. О той боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани), которая носит любая мать в собственном сердечко, потерявшая самого драгоценного в жизни человека. И о том, что постоянно найдутся люди, которые молвят нетактичные вещи и оценивают чужую жизнь, даже не понимая, что прячется за наружным благополучием либо усталым видом. Чтоб любой понимал, что так поступать не надо. 

Грешок стереотипности мышления имеется за каждым из нас, уверена.

В моем осознании одно из принципиальных свойств мощной личности — как раз уход от стереотипов. Работаю над сиим постоянно. 

Не так давно одна моя клиентка, которая стала неизменной, в общении по душам поведала, как, проводя лекцию на тему личного роста — привела в пример себя.

И, как ни удивительно, в отношении нашей семьи. 

«Я ведь вас увидела в первый раз в магазине еще ранее, чем нас свели социальные сети, и я поняла, что это вы и есть.

Вы шли с супругом и дочкой, прекрасные, счастливые. А я развелась в тот денек, мой 42-х летний супруг ушел к 25-летней. Приблизительно так я оценила и ваш с супругом возраст. 

У меня в очах потемнело, ваша пара просто отпечаталась клеймом боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) в моем израненном сердечко.

Вы вышли из магазина, я шла за вами следом. Сели в дорогой кар, супруг за рулем. Все, как не так давно у нас.

Меня накрыла волна ненависти, дескать, разлучница с этими вашими обычными ногами от ушей, нахлебница, содержанка, надменная и пустая. 

Ребенком привязала, из семьи увела, бессовестная.

Почему я в тот момент повесила на вас это клеймо? Мне так было легче. 

Некое время спустя мне вас рекомендовал фейсбук. По аватарке я вас не выяснила, профиль не смотрела. В один прекрасный момент спросила подругу, у кого пошить платьице, и она мне сбросила ссылку на вас, дескать, почти все знакомые шили, довольны.

И именно тогда я зашла в ваш профиль. 

Вышла в 6 утра, прочитав все до конца, до начала вашей фейсбук-жизни. Изревелась до черноты от стыда и боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани).

 Выяснила, что мы ровесницы, что вы поженились вольными, а позже, будучи беременной, похоронили дочь.

Я холодела от мысли о том, что завидовала полной семье и драгоценному авто, имея здоровых, {живых} малышей.

А вы тогда сели в это авто, и, может быть, поехали на могилу к дочке.

Меня трясло недельку, переосмысление дела к людям, к детям, к для себя.

Я понимаю, что стала лучше.

И я вас благодарю… «. 

Я пережила самое ужасное, о чем вы боитесь даже мыслить.

Большая часть наших выходных начинается с поездок на кладбище.

На годовщины погибели Женьки супруг постоянно увозил меня из страны. 

В один прекрасный момент сотрудник моей подруги, глядя мой фэйсбук, увидев пост про годовщину по Женьке с геотегом «Доминиканская республика», язвительно заявила: » Я бы тоже так погоревать не отказалась». Мама двоих малышей. {Живых}.

На прошлой недельке я двигалась к Женьке, и мне позвонила приятельница посетовать на жизнь. Дескать, как тяжело на данный момент с детками в транспорте ездить, горячо, они маски снимают, ревут. И позже, ни с того, ни с этого, едко так: » Хотя, кому я это говорю, человеку, который 100 лет на крутой тачке». 

Я отключила телефон.

Съехала на обочину, слезы застилали глаза.

Длительно смотрела в пустоту и задумывалась, что я жизнь бы дала за то, чтоб ругать Женьку за маску в транспорте. 

И вот сейчас: «Ну тебе-то грех на жизнь сетовать, я о таковой даже не мечтаю…».

Говорю: «Уверена?»

Смело отвечает: «Отлично для тебя гласить, супруг неплохой, есть все, работаешь в наслаждение, по салонам ходишь (к слову, не хожу), у меня ничего этого нет». 

«У тебя живы детки, Елена»- я разревелась.

«А при этом тут это?»- от всей души опешила она. 

Я чувствую в такие моменты боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение) и бессилие. Но я держусь…

Держусь, когда мне в сотый раз задают хамские вопросцы, выпытывая подробности катастрофы…

Держусь, когда заглядывают в глаза и спрашивают, какой этаж. Когда преобразуются от темного, звериного любопытства в уродцев, не контролирующих себя, таковых, что вот-вот и струйка слюны из угла рта побежит. » Как ты думаешь, Она сообразила, что умрет? А она сходу погибла, либо мучилась? А виноватых наказали? Как? » – продолжают они задавать истязающие и жуткие вопросцы.

И еще сотки мерзких фраз за эти годы… Почти все вываливались отвратительными жабами прямо на мой беременный животик…

В один прекрасный момент мне порекомендовали человека, который мнит себя психологом. Я пришла к ней, поведала, что с моей дочкой произошел злосчастный вариант. Она выслушала, помолчала и произнесла: «Ну, естественно, ты повинна в том, что вышло, ты же не водила ее в школу за руку (Женя обучалась в седьмом классе). Наша, гласит, задачка, научиться жить с сиим чувством вины».

С течением времени я научилась реагировать, держать удар, не терять сознание, не пробовать позже покончить с собой.

Но все равно еще испытываю гнев и недоумение в определенных ситуациях.

«О, Лидка, это ты? » — услышала я как-то в очереди. Обернулась. Прошлый супруг бывшей же подруги. «А я б не прызнау, так ты, маць, сдала… У мяне жонка, як ты. Пад трыдцатник. Дык яна дзевачка, а ты ж цетка стала»

Выдох… «Здрасти, Владимир. Мне под сорокет, если вашим языком. И у меня есть зеркало, я сама там все вижу. С какой целью вы это мне гласите? Вы, человек, на очах которого выросла моя покойная Женя?»

«Дык гэта ж 100 гадоу, як яе няма, у цябе ж другое дзиця ужо. Пра дзиця во и думай, а то, як бабка стала»…

Вышла, не прощаясь, оставив покупки в корзине, села в машинку. Слез не было, лишь лупило большой дрожью и туман в очах.

Что в головах у всех этих людей, на различные лады говорящих мне это?

Я все понимаю сама. У меня есть зеркало. В нем, в отличие от телека, демонстрируют правду.

Я издавна закончила реагировать на недоуменные взоры работников таможни, по 5 раз недоверчиво сравнивающих меня с фото в паспорте, время от времени переспрашивающих: «Это буквально вы? «

Их можно осознать. Фото всего 5 лет, на нем — девчонка с огнем в очах, которая сияет изнутри. Прекрасное, необычное для паспорта фото.

А перед ними — я. Усталая дама с потухшим взором и натянутой ухмылкой.

Им простительно. Они не знают, что в момент сотворения той фото напротив меня посиживает и строит рожицы смысл моей жизни, а я стараюсь не хохотать. Они не знают, что мы выйдем оттуда и я сделаю классное фото собственной длинноногой девченки, а через год с маленьким оно ляжет на ее монумент…

Они не знают, как через несколько месяцев меня усадят на стул и ледяным тоном произнесут: «Мы должны зачитать для вас протокол вскрытия. Знаем, что беременны, но такие правила. Скорая на подъезде. «

Они не знают, как я буду слушать в тумане протокол и молить Бога услышать, что она погибла ранее, чем свалилась…

Они не знают, почему за 5 лет я перевоплотился в старуху… Они недоумевают, ловят мою понимающую ухмылку. Багровеют, извиняются и поспешно отдают паспорт, отводя глаза.

Я издавна простила их всех, и тех, что были, и тех, что будут. Простила и сообразила

Самые возлюбленные фразы людей, которые меня обнуляют: «Ты таковая мощная, я бы буквально не смогла жить опосля такового», » Так отлично выглядишь, по для тебя и не скажешь, что такое пережила».

И я стою, обтекаю, куда мне до этих примерных матерей, вот они бы не смогли, а я, такая, могу. И охото спрятаться, и просить прощения, и пропасть…

Но тех, кто все это понимает, понимает мой ад, знали Женьку, общались с ней, лицезрели меня беременную темной от горя, и при всем этом молвят, молвят, молвят, как я плохо выгляжу, как я сдала, что меня не выяснить, что живу в «роскоши» …  — я их не понимаю.

Я — живая! В денек погибели Жени я нежданно оказалась беременной. Я выносила и выкормила малыша! Я осталась в собственном уме. Господи, люди, это уже выше потолка! Какое выглядишь? Какое сдала? Какое «тетка», «бабка»? Какие крутые тачки, о чем вы?

На данный момент мне почти все произнесут — забей, не реагируй. Да, это, просто сказать. И, наверняка, есть люди, которые могут.

 Я — нет.

Это не работает со мной.

Мне — больно, горько, грустно и жутко. Жутко, что людей не учат соболезновать молчком, реагировать на чужое горе неразговорчивыми объятиями, сжатием руки. Словами: » Я с тобой. Я помню ее. Она в сердцах».

Молчание — это не равнодушие. Промолчать — это не ранить. Есть взор в глаза, есть рукопожатия, есть слезы. Не надо ничего гласить.

Этому нас не учат. И мы говорим несуразное, грубое, разрывающее, чтоб не молчать. В школе учат тыще ненадобных вещей, но не учат эмпатии…

Не учат тому, что не надо желать чужой жизни, заместо того, чтоб строить свою. Не надо примерять на себя чью-то жизнь, за прекрасной картинкой быть может ужасная боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение).

 

 

16.06.2020

© mamochki.by
Перепечатка и копирование текста и фото без разрешения редакции запрещены
Направьте внимание: комменты читателей веб-сайта mamochki.by отражают лишь их личную позицию. Она может различаться от представления администрации веб-сайта. В согласовании с законодательством Республики Беларусь ответственность за содержание комментария несет лицо, его опубликовавшее. Если вы увидели комменты, нарушающие белорусское законодательство, сообщите о этом администрации веб-сайта.

Источник: mamochki.by

jacarandaclub